|
Да, по большому счету, по тому, что пишет Анталия: боязни (или нежелания) сменить маршрут, вообще что-то менять. Т.е. из-за патологической боязни скандалов, разборок и, как ни странно, психологического дискомфорта, когда кого-то обижаешь, говоришь «нет» (чужую обиду на меня я чувствую гораздо острее, чем нанесенную мне – испытываю стыд, что кому-то причинила боль, дискомфорт). Хотя для себя я оправдывалась: ради ребенка, ради его родителей, что, в принципе, все не такой уж он плохой, бывает, что и пьют, и бьют, и гуляют, а тут - здоровый образ жизни, никаких вредных привычек, адюльтера. Сначала любила – да. Он не был таким жадным. Теперь-то я понимаю, что просто нечего было жалеть – денег тогда у него не было, зарабатывал копейки, жили, в основном, на мою зарплату. А жили мы тогда душа в душу: полное взаимопонимание, прощение, любовь, уважение. Когда он стал зарабатывать прилично – вот тут-то все и началось. Он, как будто бы проверял меня на прочность: стерплю ли я еще и это, - так по капельке из меня эту любовь выдавливая. У них в семье - бережное отношение к деньгам (не жадность, но бережливость). Его мать всегда работала, чтобы квартира, дача, машина и т.д. – «все как у Людей», на даче не разгибалась, заготовки-варенья тоннами. Отсюда, мне кажется, и отношение у ее сына к женщине, прежде всего, как, простите, к рабочей скотине, которая должна и детей рожать, и работать-зарабатывать, и дом-дачу в стерильной чистоте содержать, и огородом-заготовками заниматься. А копил он, якобы, на жилье. У меня квартира, родительская (мои родители переехали в другой город, квартиру оставили мне). У мужа – комната в комуналке. Мы жили в моей квартире, как поженились. Тогда же муж предложил накопить денег, чтобы обменять наше жилье с доплатой на хорошую большую квартиру в центре. Мы договорились, что я зарабатываю на содержание семьи, текущие расходы, а то, что зарабатывает муж, откладывается на будущее жилье. Я свою миссию честно выполняла: семья ни в чем не нуждалась. Так продолжалось много лет, за это время уже много раз можно было бы накопить на жилье (или взять кредит или еще что-то), но я, доверяя мужу, не спрашивала его о накоплениях. Но потом стала замечать, что, попрекая меня мелкими расходами, он себе ни в чем не отказывает: поездки с друзьями за границу (якобы изучать английский?!), поездки на выходные на юг (а мне с ребенком на море запрещал – дорого), всякие дорогие игрушки (цифровой фотоаппарат, камера, карманный комп и т.д.). Потом скандалы стал устраивать, когда я что-то себе покупала: «Ты не думаешь о нашем будущем!» Я недоумевала: я же выполняю свою часть договора – содержу семью, но если я что-то умудряюсь отложить и скопить, не нанося ущерба семье, то не должна я это вкладывать в «черную квартирную дыру», это – твоя часть договора. Но логические выкладки на него не действовали – это был кошмар, я стала сомневаться в его душевном здоровье. Я стала врать и скрывать то, что можно было скрыть. Я перестала чувствовать себя женщиной, только рабочей скотиной. Но я даже не уверена, что, купив жилье, он изменил бы свое отношение к деньгам: это для него норма - копить, так жили его родители. У него есть своя шкала ценностей (это, прежде всего, его хобби, то, на что его родители не позволяли тратиться, поэтому он тратился именно на это и только на это), в зависимости от нее он и тратит деньги, все остальное он считает не заслуживающим трат. Сейчас он так и живет в комуналке (хотя, я думаю, на доплату, чтобы поменять его комнату на квартиру, у него давно есть средства, при разводе мы деньги не делили, он все, что скопил, забрал, алиментов не платит – я отказалась). После того, как порвались последние джинсы, еще купленные мной (а я категорически отказалась их зашивать), ходит до сих пор в кримпленовых брюках (!) своего отца. Верхняя одежда все еще та, что покупала я, причем даже в химчистку ее он не носил. Мне, честно говоря, просто страшно за него и с ним.
|